Понятное дело, что лучше про Англию писать, но Англия кончилась, поэтому...
"Ты так хорошо выглядишь".
А я не узнаю себя в зеркале. Когда я успела так измениться? Я встречаю свое отражение в витрине и замираю - кто это? Дело не в морщинах, изменился овал лица, черты. Это уже не мое лицо.
"А ты хочешь выглядеть как 15-летняя?"
Нет, конечно, вроде бы, ну, да, как бы глупо. Но так грустно потерять свое лицо. Я не особенно замечала, как оно менялось в детстве. А потом долгое время лицо представляло условную константу. И вот теперь у меня другое лицо. И я понимаю, что константы никогда не будет, и теперь оно только и будет что меняться.
Раньше мне было интересно, когда же человек перестает походить на свои детские фотографии. И вот оно - я вижу. Я меняюсь на глазах. Я не узнаю саму себя.
«Ну, ты посмотри на себя - на танцы ходишь, ездишь, активная.»
Закатываю глаза. Я же сравниваю себя с той, которая ходила в походы и таскала рюкзаки, которая чуть ли не ежедневно поднималась на Юкспорр, которая покоряла высоченные горы.
Конечно, я и сейчас делаю больше, чем среднестатистическая женщина. Но меня это никак не устраивает. У меня уже нет сил поднять рюкзак, у меня нет сил противостоять опасностям. Я уже никогда не буду такой как прежде. И ведь мы должны были подняться еще на одну гору. И вот теперь никогда этого уже не будет. И мы ведь еще хотели подняться не на одну гору. Много много остроконечных возвышенностей ждали нас. И уже не ждет.
И мне не нравится, что я должна завязывать, потому что возраст и силы, и надо себя беречь. И мне не нравится слово НИКОГДА.
"Ты же можешь поехать походить в горы."
Конечно, могу. Но это все исключительно не то! Меня даже расстраивает вот это - походить по горам. Я не хочу ходить, я хочу совершенно другого.
Все вокруг меня говорят, что с возрастом меняются приоритеты, и ты уже не хочешь того, чего хотел раньше и набираешься мудрости. Я долго себя этим уговаривала. Да, я мудрая и теперь мне ничего не нужно доказывать и бла-бла-бла, какие там умные слова обычно говорят самой себе? Но все - дудки, я поняла, что это просто самоуговаривание, ты просто сдаешься неизбежному. Ты видишь уходящий поезд и поэтому, "Ну, да, не получилось, не сделал, ну, что же так вышло". Переход в другой возраст - зато я мудрая.
Плюс возраста лишь в том, что ты перестаешь спорить, потому что знаешь, что это бессмысленно. Но на самом деле я и раньше не особый любитель была этого дела.
И мне открылась истина - я теперь знаю, почему люди приходят с работы и смотрят телевизор. Они просто устают. У них нет сил ни на что больше. И у меня теперь вечером нет больше сил. Это так ужасно. Я не хочу так. Я хочу и дальше познавать, узнавать, покорять. Я не хочу смотреть кино, потому что я больше ничего не могу другого. Я даже не могу читать. Ну, то есть могу, но что-то бессмысленное или фэйсбук - прекрасная замена смыслу жизни. И, самое ужасное, та-да-да-дам, я даже не могу заснуть, потому что устала. Вот так и буду лежать и пялиться в экран, мечтая на самом деле совсем о другом.
По идее нужно угомониться и принять то, что есть. Так как меня не хватает на те тридцать восемь тысяч дел, которые мне хочется делать. Нужно сосредоточиться на одном. Ох, я не могу выбрать. И как же? Бросить это, и это, и это? И не заниматься этим, и этим, и этим? Я итак много чем не занимаюсь из того, что хочу.
«Ты слишком много хочешь».
Да-да, хочу много и еще больше. И мне уже не интересно знать, почему я так многого хочу. Мне интересны новые ощущения и впечатления - в этом вся я. А когда я лежу - это не я.
У кого-то бывают проблемы с ленью, или просто не хочется, страшно заняться чем-то новым. И здесь я просто не понимаю о чем речь. Если я хочу, то я беру и делаю. Теперь же большая проблема стоит в том - как себя отговорить. Как заставить себя не делать, потому что тогда ты не успеешь сделать то, что у тебя уже есть.
Папа мне: «Раньше я приезжал в Москву и делал за день много дел. Теперь могу сделать только одно».
И я вижу как acфальтовый каток неумолимо приближается. Я еще могу сделать и два и даже три дела, а потом лежать, ЛЕЖАТЬ! и думать, ну, все - жизнь кончилась. Чтобы Улиткина лежала. Да, я даже при смерти была, и то, не могла себя заставить полежать. И вот оно. Вот оно.
И Максим заходит в комнату - я лежу. ЛЕЖУ. «Что опять переработала?»
А я не переработала. Я вовсе не считаю, что я переработала. Я не сделала ровным счетом ничего при этом. Моя работа стоит на месте. И я помню, как раньше, если я не сделала, я буду сидеть до конца, допоздна, до последнего. Но я уже больше не могу. Я не могу работать по ночам. Я даже не могу работать по вечерам. Кто-то скажет, вот дура - работать по вечерам. Дело не в этом даже. Дело в том, что еще недавно я работала ровно тогда, когда мне этого хотелось. А теперь все. Теперь все по-другому.
И я не говорю про здоровье. Я теперь пытаюсь принять, что уже никогда не буду здоровой. Просто уже не будет этого. Я-то все пыжилась и пыталась, и надеялась, что вот настанет светлое будущее. Не будет этого. Никогда. Все. Теперь с трудом поддерживаем то, что есть.
Я думаю про путешествия. Путешествия - это моя большая боль. Мало того, что курс, экономика и политика не способствуют. Я уже понимаю, что то, что мы делали раньше, мы уже не можем. И тут уже появляются МЫ, потому что и супруг мой тоже переходит в новый возраст. Мы уже не сможем повторить нашу Америку в том режиме, который был.
Последняя Англия показала, что наш тип путешествий уже нам не под силу. И его нужно менять. Менять? Я не хочу менять. Я хочу смотреть ровно столько, сколько хочу, а не столько на сколько хватает сил.
Я думаю про Южную Америку. Я мечтала полжизни уже, как я поеду туда на полгода, ну, ладно месяца на три хотя бы. У меня уже напланировано с десяток маршрутов по Южной Америке. Ну, хотя бы на месяц, ну ладно, хотя бы месяц. И когда? Никогда?
А еще мне говорят: «Ну, можно же путешествовать по России»
И здесь я, как правило, не знаю, что сказать. Это как если бы у нас у всех забрали цветные телевизоры и сказали - ну, можно же смотреть и черно-белый. Конечно, можно. Нет никаких сомнений, что можно.
И вот это закончилось - когда-нибудь я поеду туда, когда-нибудь туда, а когда-нибудь улечу на край света. Не будет этого. Мы долетели до Шри Ланки и были без сил. А Шри Ланка - это вовсе не конец света.
И я уже не переживаю за деньги. Я переживаю - а хватит ли сил?
И на многие вопросы, которые я задаю себе, я слышу ответ НИКОГДА. Грустное слово Никогда.
P.S. Это просто нежелание стареть и сожаление о несбывшемся, только и всего.
